— Ольга, какая сейчас ситуация с оптимизацией ОГАУ «АИК»? В октябре коллеги из районок должны были получить уведомления о сокращении, и была сформирована рабочая группа при облдуме. Сократили ли кого-то на данном этапе или всё-таки приостановили реорганизацию до выяснения всех обстоятельств?

— Не знаю, какая на самом деле ситуация с оптимизацией ОГАУ «АИК», я не внутри, я не вовлечена. Я знаю, что коллеги получили обещанные уведомления о сокращениях, сокращения идут. В том ли формате, в котором изначально планировало руководство холдинга или не в том, доподлинно неизвестно. Сначала нам было известно о сорока сотрудниках районных газет, всех по понятным причинам мы опросить не можем. Возможно, какие-то сокращения откатили назад. Я знаю, что по областному телевидению ряд кадровых решений были пересмотрены. Но это опять же инсайдерская информация от коллег-журналистов. Многие же просто молчат. Люди, которых даже сокращают, не все рассказывают о своей судьбе. Поэтому, что творится на самом деле с сокращаемыми людьми, я не знаю.

— Они боятся что-то сказать?

— Безусловно, они до сих пор все боятся. Их уже сократили, уволили, выгнали, и они до сих пор боятся.

— Почему так происходит?

— У меня нет ответа на этот вопрос. Я не знаю, почему одни люди не боятся говорить, а другие боятся даже подумать о чём-то. Почему у одних уровень цензуры, как трёхстворчатый шкаф, а у вторых вообще она отсутствует.

— Есть ли какое-то географическое распределение? То есть в таком-то районе молчат, в таком-то не молчат.

— Немного, да. Лично мои ощущения, что в ряде районов области, где есть, кстати, члены союза журналистов, действительно есть активность. Мы, собственно, узнали об этом от наших членов союза журналистов. Я не хочу выдавать фамилии. Из холдинга их таких не много. Целая редакция у нас «Солецкой газеты», «Батецкий край» входит в наш состав, газета «Малая Вишера» до поры до времени входила почти полным составом, пестовская газета «Наша жизнь» тоже члены союза.

Некоторые из них оказались всё-таки смелы настолько, что пришли и сказали: «Да, меня сокращают, и я понимаю, что больше работать там не буду, но, чёрт возьми, ладно я, а что они делают с газетой». И они реально переживают за издания, которые ещё год назад были лучше, чем они будут сейчас. И мы это видим уже по тем газетам, которые выходят.

— А какие районы молчат?

— Двадцать два муниципалитета, молчат большинство. У нас коллеги, скажем так, самые смелые всё равно не работают в холдинге. Это газета «Валдай», «Старая Русса». Их сокращения не касаются, но они тоже переживают. Ситуация такая интересная, мне она отчасти понятна. Те, кто всё-таки остаются там в районках, они понимают, что чудом уцелели. И они остались со своей работой, со своей зарплатой, не ахти какой. Со своим местом под солнцем, и у них есть пока какая-то надежда сколько-то времени худо-бедно жить до пенсии, потому что в основном это люди предпенсионного возраста.

— То есть молодёжи там нет?

— Молодёжь есть. В ряде редакций сокращается как раз молодёжь, а пенсионеры остаются. Везде всё очень по-разному. Мне непонятна логика руководства холдинга, какой они руководствуются при сокращении, более того, наверное, это не моё дело, кого они именно хотят сокращать. Это их внутренние менеджерские процессы. Если они действительно считают, что вот этот уважаемый заслуженный журналист, пусть даже и пенсионер, принесёт большую эффективность на месте, чем молодое дарование, пожалуйста, это их право. Мы же говорим не об этом.

Мы говорим о том, что процесс идёт совершенно унифицированно и единообразно, что никто из идеологов этой реформы не смотрит, чем Окуловка отличается от Мошенского, от Сольцов, — всё под одну гребёнку. Везде остаются строго по три штатные единицы, из которых только два пишущих человека, и везде, каким бы этот район ни был, оставляются по восемь газетных полос. Где-то сокращения не происходит, где-то газеты и так выходили в восьмиполосном формате, но где-то они реально сокращаются в два раза в разгар подписной кампании. То есть надо понимать, что люди на местах уже заплатили рублём, подписались на шестнадцатиполосные, и с 1 октября они получают восемь полос. Это люди, которые покупают газету. 

Я вот знаю, например, газета «Крестцы» продаётся в РайПО по десять рублей. Это в общем-то достаточно серьёзные деньги для районного издания. То есть они готовы платить вот эту копеечку за районную газету, а тут она им приходит за эти же деньги меньше. И если раньше там была только одна полоса о губернской жизни, спускаемая из «Новгородских ведомостей», то теперь там будет две полосы «Регион» о жизни в областном центре. А на районы остаётся первая страница — «шапка», поздравление властей с каким-нибудь очередным праздником — полполосы, считайте, и ещё одна страничка. Это всё, что остаётся местным жителям. Потому что тв-программа нужна в районах, рекламные две полосы (районкам надо на что-то жить) никто не отменял. А районки зарабатывают деньги рекламой. И зарабатывают иногда достаточно серьёзные миллионы по той информации, которой владеет союз журналистов, которой нас снабдили наши источники.

— Это где, например, зарабатывают миллионы на рекламе?

— Много где. Прав Сергей Вячеславович Кузьмин, глава Окуловского района, который говорит о миллионных заработках газеты на рекламе по году. «Окуловский вестник» приносит три миллиона. Порядка миллиона рублей приносят газеты, например, в Сольцах, в Малой Вишере так побольше. То есть всё зависит от территории, от её платежеспособности. Это рекламное задание так называемое.

— Если районки такие прибыльные, почему не организоваться журналистам и не стать самостоятельными?

— Я спрашивала. В 2008 году, когда всех их забирали в «колхоз», они были тогда самостоятельными редакциями. У кого-то были типографии, у кого-то — гаражи с машинами. У них забрали всё. Наверное, эффективным результатом от рабочей группы было бы, если бы мы смогли сформулировать какую-то схему — что сделать главам тех районов или тем редакциям, которые бы хотели вернуть самостоятельность. Потому что за десятилетие вот этого состояния они сами-то не знают, с чего начать. Самостоятельного юридического лица ни у кого нет. Многим надо начинать с ноля, это во-первых.

Во-вторых, и это понимают власти всех уровней, — муниципальная пресса нигде без государственной поддержки всё-таки не живёт. Везде есть муниципальный заказ в том или ином виде. Но в разных регионах он формируется по-разному. Вот такого, знаете, огульно «освещение деятельности правительства» — это вообще не на многих территориях. Может быть очень грамотно сформулированный муниципальный заказ: от освещения экологических проблем до проблем жилищно-коммунального хозяйства. Газеты на конкурентных условиях могут бороться, выигрывать областные гранты, муниципальные целевые задания. Схем нормальных множество. 

— У вас под одной из записей о реорганизации в фейсбуке комментировали, что настоящей журналистики в районах всё равно давно уже нет, и в районках только «дифирамбы местной власти и бравурные сообщения о росте прироста». Есть претензии к районным газетам, что они перестали писать на горячие, важные темы, не занимаются расследованиями.

— Проведите расследование на полторы полосы, я на вас посмотрю. Ладно, было три. Да, они должны освещать деятельность местных властей. Да, наверное, писать о чём-то ещё. Я не знаю про все районки, потому что до обидного мало их участвует в каких-то конкурсах, например, в «Фениксе». Но те, что участвуют, я вижу, что пишут достойные материалы, причём иногда, которые не то что сравнимы с материалами коллег из областного центра, а на голову выше. Есть люди смелые, просто проблема в том, что за то время, пока они находятся внутри этого «колхоза», какое-то стремление к саморазвитию, к творчеству, снижается. У людей собственного какого-то стимула не остаётся расти, развиваться.

Сейчас учат на всевозможных форумах и семинарах. Я недавно была в Сочи на форуме «Вся Россия», там чудеснейшие мастер-классы, различные практики, как интересно устраивают подписные кампании, как придумывать какие-то журналистские акции. Мы просто видим, насколько они не реализованы, невозможны к реализации здесь, на территории Новгородской области в условиях существования холдинга. Если редакция даже захочет что-то сделать и улучшиться, у неё нет на это никаких полномочий и шансов. Это, конечно, обидно. 

Я вижу процесс со стороны и, как всё-таки показывает опыт, вижу как очень многие коллеги. А видим мы то, что газеты скукоживаются, что они становятся менее интересны читателям. А значит, я так рассуждаю, если их сделать ещё меньше, они что, от этого станут каким-то эксклюзивным продуктом, станут больше интересны? Вряд ли. То есть они ещё хуже будут продаваться. И если в этой ситуации оказывается, что только областное отделение Союза журналистов России может не молчать, давайте хотя бы мы скажем. Слово — это единственное оружие, которое у нас, журналистов, есть. 

— По-вашему, какие есть варианты, чтобы исправить сложившуюся ситуацию?

— Сложно сказать, какие сейчас есть варианты, когда процессы уже идут. Если бы они приостановили ситуацию, можно было бы подумать. Это опять же не в моём праве. Если бы нашёлся какой-то внешний аудитор: насколько действительно эффективно тратятся бюджетные деньги внутри менеджмента холдинга, условно говоря, на централизованную бухгалтерию. Я не берусь судить, насколько нужен Новгородской области круглосуточный телеканал. Но я знаю одно, — когда люди сидят, ждут уведомления от отдела кадров о сокращении и видят интервью с менеджером холдинга, как «мы мутим фьюжн», «у нас летают стикеры» и так далее, — вы знаете, не то чтобы обидно за себя и за свою судьбу, они понимают в насколько неравном положении в глазах руководства холдинга находятся они, и вот то, что происходит здесь в областном центре. Людям обидно просто до слёз. Они рады хотя бы тому, что ситуацию не замолчали, что это стало предметом дискуссии, что она вышла за пределы региона.

Главной задачей здесь было, во-первых, обозначить проблему. А второй — у нас есть задача в уставе содействовать развитию журналистики в регионе. И нам всем совершенно очевидно — то, что происходит, развитию журналистики в регионе не содействует. Мы не оспариваем сам процесс оптимизации, мы говорим о том, что мы не понимаем, почему она происходит вот таким унифицированным образом. Мы не понимаем, почему не учтены интересы разных территорий, почему не послушали глав районов. 

— Руководство холдинга пообещало предоставить рабочей группе документацию, финансовые обоснования. Это сделано? 

— Нам действительно прислали достаточно большую отчётность, финансовые документы, информацию по кредиторской задолженности, по штатному расписанию. Но из большого перечня запросов, который направлял руководитель рабочей группы Алексей Борисович Чурсинов (там, по-моему, содержалось порядка шестнадцати пунктов), половина не выполнена. Есть письмо из ОГАУ «АИК», где по восьми пунктам они требуют разъяснений. 

Полагаю, главной для нас будет информация по районкам, их возможности в ряде территорий каким-то образом если не выходить на самоокупаемость, то получать достаточно приличные рекламные деньги, которые при должном финансировании со стороны муниципалитета могли бы оставить это издание самостоятельным. Но неправильно и популистски говорить о том, что районки должны быть самоокупаемыми совершенно. В условиях, когда они десять лет находились в холдинге, когда они не были самостоятельными, утрачены и активы, и кадровый потенциал, отпускать в свободное плавание — это по меньшей мере неправильно. Но опять же всё зависит от журналистских коллективов. Тут есть и важный исторический, юридический момент, в каком контексте им возвращаться. Всё это зачёркивать, образовывать новую редакцию? Получается ситуация, когда газеты пережили войну, девяностые, некоторые дожили до столетней истории, и будут вынуждены прекращать своё существование в этом статусе.

Я как член рабочей группы теперь хотя бы получила доступ к каким-то документам. Наше мнение, есть шанс, что хотя бы выслушают. А дальше, какие бы рекомендации ни выработала рабочая группа, ну вы же понимаете, хорошо, если их прочитает тот, кто это инициировал. А дальше всё выйдет на голосование областной думы. Посмотрите, как что-то выходит на заседание, — хоть прибавки к прожиточному минимуму, хоть дети-сироты, — техническое большинство голосами «Единой России», я думаю, добавит холдингу столько миллионов рублей, сколько они попросят. Хотя я категорически против и считаю, что это странно делать, потому что процессы оптимизации уже запущены. Если уже процессы все пошли, то объясните, куда вам эти дополнительные деньги. Или вы теперь людей обратно будете брать? Просто то, что пока сейчас происходит, я чувствую, всё идёт к планомерному уничтожению районной прессы просто как звена непонятного, избыточного, ненужного учредителям холдинга.

У некоторых коллег, руководителей СМИ возникают вопросы, зачем союз журналистов России вообще, как говорится, «впрягся». Дело не в том, сколько членов союза увольняется и сколько остаётся в недрах холдинга, дело в том, что вообще будет с районными газетами Новгородской области. Стали говорить, что мы заявили чуть ли не о геноциде районных газет. Мы не говорим такими словами, такой риторикой, но дело идёт к ликвидации районной прессы совершенно точно. И мы за судьбу районной прессы в Новгородской области очень ратуем и переживаем в целом. Молчать в этой ситуации журналистской организации было бы странно. Поэтому те, кто говорит, что мы манипулируем общественным мнением, расскажите мне, зачем.

— Хотелось бы поговорить и о новгородской журналистике в целом. Как вы оцениваете состояние СМИ в Новгородской области, качество медиапродукта?

— Вот я приехала с форума СМИ Северо-Запада, где ни одна новгородская публикация, вообще ни один медиапродукт из Новгородской области не вошёл в шорт-лист ни одной из номинаций. Только единственный проект из Новгородской области — экспедиция «Земляки», — ОГАУ «АИК» совместно с агентством БНК получили специальный приз. Причём проекты из Вологды, Коми, Пскова, Карелии звучали неоднократно.

Мне всё меньше есть, что читать в новгородской журналистике. Вот лично мне и как читателю, и как человеку, причастному к конкурсу журналистских работ «Феникс». Есть хорошие материалы, есть такие заявки на успех, но всё как будто что-то не дожато, не доделано. Как будто коллегам чего-то не хватило.

— В чём может быть причина?

— Иногда в отсутствии бюджетов, не хватает денег в командировку лишнюю съездить. Это может быть отсутствие времени. Знаете, что всегда поражает. Съездила я в Сочи на фестиваль СМИ «Вся Россия», там тысячи журналистов чему-то учатся, ходят на мастер-классы. Да, там есть аккредитационный взнос, там просят жить за свой счёт, но если есть у информационной политики бюджеты, то, может быть, тратить не на покупку каких-то хвалебных публикаций или «освещение деятельности в СМИ», а как-нибудь отправить своих редакторов, пусть даже близких к власти, обменяться опытом, чему-то поучиться? Я не вижу интереса у журналистов Новгородской области к учёбе, саморазвитию, перениманию чего-то нового.

 

Материалы по теме:

• В медиахолдинге ОГАУ «АИК» планируется оптимизация: новгородский союз журналистов обеспокоен готовящимися сокращениями
• Андрей Никитин об оптимизации ОГАУ «АИК»: Я стараюсь доверять руководителям, которых назначаю, и поддерживать их решения
• Депутатская рабочая группа изучит финансовые проблемы новгородского медиахолдинга ОГАУ «АИК»